Генерал от машинерии - Страница 26

– Ни фига себе джентльмены, – сказал Кирилл.

– Можете встать, – сказала медичка.

– Такого раньше не было, – сказал старшина Выгонов. – Бой шел строго один на один. Видать, что-то случилось…

Кирилл поднялся на ноги, повернулся к полю боя. И остолбенел.

Там все должно было быть завалено гигантскими розовыми трупами, залитыми голубой кровью. Должно было быть… Но перед глазами простиралась перемятая трава, на которой валялись две розовые кучи. Третий труп прямо на глазах исчезал, испарялся, растворялся в воздухе…

– Да, – послышался голос прапора. – Уже три месяца нас избавляют от необходимости возиться с останками. А поначалу похоронные мероприятия требовали чуть ли не больших усилий, чем бои. Бойцы даже начали роптать, и командованию пришлось повысить размер оплаты за подобную работу, хотя полностью эта мера недовольства не сняла. И вот, словно кто-то услышал недовольных. Трупы теперь исчезают, да так быстро, что не успеваем произвести биологический анализ тканей.

– А может, это машины? – предположил Кирилл.

– Если и машины, то биологические. Это установлено со всей определенностью. – Малунов отвернулся от исчезающих трупов. – Ну все! Забираем погибших – и на базу!

Погибших оказалось двое, все – из новобранцев. Но обучение они проходили в других ротах «Ледового рая», и Кирилл был знаком с ними шапочно, как выражался Артем. Еще троих ранило, в том числе Тормозиллу Перевалова. Впрочем, того уже эвакуировали в лазарет, и его здоровьем сейчас, по словам медички Ирины, занималась сама госпожа капрал Марина-Элен Коржова. Волноваться нечего, рана нетяжелая, максимум день-два полечится и будет прыгать как новенький.

Ну и ладно, ну и слава Единому! Главное, что Артем и Ксанка уцелели.

Кирилл вдруг обнаружил, что теперь испытывает к этой паре какое-то новое чувство – вместо раздражения нечто среднее между гордостью и удовлетворением от того, что они уцелели. То есть к Заиче отдельно от Спири он всегда относился с пониманием, но вот если считать их за пару… Тогда они были потенциальным источником ржавых пистонов и душу Кирилла отнюдь не полировали. Ему уже приходило в голову, что наилучшим выходом для Ксанки стала бы смерть Спири… И вот вдруг такая радость, что Артем жив…

Наверное, все-таки первый бой меняет человека.

– Поздравлю с победой! – сказал он, подходя к Спире и хлопая обрезка по плечу.

– Спасибо, – пробормотал тот, крутя в руках шлем. – Знаешь, я почти ничего не помню. Только жуткий стрем…

– Стрем – это нормально, – сказал прапорщик. – Значит, вы, Спиридонов, нормальный человек. А то прилетают к нам некоторые. Рыцари без страха и упрека… – В голосе прапора послышалось нескрываемое презрение. – Доживают, как правило, максимум до третьего боя.

Малунов позвал старшину Выгонова, и они пошли грузить в только что приземлившуюся «стрекозу» тела погибших бойцов.

Кирилл и Артем посмотрели вслед командиру с благодарностью – обоим показалось, что их мгновенно вырвет, прикоснись они к мертвому… И слава Единому, что трупы полетят на базу отдельно.

– А вот Ксанка ничего не боялась, – сказал Спиря тихо.

Но метелка услышала:

– Не трави вакуум, Артюшенька… Конечно, я тоже боялась. – Ксанка смотрела, как погибших поднимают за руки и за ноги и переносят к люку зачем-то окрашивающейся в зеленый цвет атээски. Впрочем, ведь ИскИн «стрекозы» всего лишь выполняет заложенную программу.

Один из трупов был едва ли не разорван пополам. Кирилл представил себе, как его бы сейчас вот так тащили, и желудок не выдержал.

Все отвернулись. А потом Ксанка сказала:

– Ерунда это все, про рыцарей без страха и упрека. Мимо мишеней… Кира вот точно ничего не боялся. Я чуть в штаны не навалила, когда эти в конце все на него поперли.

«И как только я успел? – подумал Кирилл. И вспомнил. – Будто от цербов в Сети удирал…»

– Это ты вакуум травишь, – сказал Артем Ксанке. – Ничего они на него не перли! То есть один пер, а остальные от нас ноги уносили. Вот Кент у них на пути и оказался…

Он говорил это явно из зависти, и Кирилл не стал на него сердиться. В конце концов, главное, что они трое остались живы! А дальше посмотрим, кто доживет до четвертого боя…

– Рядовой Спиридонов! – послышался голос прапора. – Ко мне!

Артем бегом кинулся к командиру. Почувствовав неладное, доложился по уставу.

«Сейчас врежут Спире за зависть», – злорадно подумал Кирилл.

– Вот что, Спиридонов… – Малунов смотрел Спире прямо в глаза. – Зарубите себе на носу! Гости никогда не уносят ноги. Они идут до конца. И некоторые люди тоже идут до конца… Так что вы правильно завидуете Кентаринову.

Ксанка ухмыльнулась и подошла к Кириллу.

– Я вправду боялась. – Ухмылка ее пропала, а голос стал еле слышным. – Я боялась за тебя, Кира!

И Кирилл так же тихо ответил:

– Не зови, пожалуйста, меня Кирой.

Уголки рта у Ксанки опустились, но ответить она не успела.

– Внимание! – рявкнул прапор. – Личному составу по машинам!

И бойцы, подхватив ПТП и БББ, бросились к глайдерам.

18

В отличие от вчерашнего дня, на сей раз база встретила новобранцев суетой. Судя по всему, старослужащие тоже только-только вернулись с задания. Старшину Выгонова встречали приветственными криками, на новобранцев, ошарашенных гибелью друзей, смотрели с сочувствием. «Стрекоза» с трупами направилась прямиком к лазарету. Прапорщик Малунов и на разгрузку не стал посылать новобранцев. Пока те курили, Малунов и Выгонов выгрузили трупы и сдали их капральше Коржовой. Вернувшись, Малунов тут же умчался по вызову в штаб. Похоже, он еще в полете доложил о результатах боя, поскольку некоторое время сидел, надев шлем, и было видно, как его губы шевелятся. И вот, видимо, начальству потребовались дополнительные сведения. Впрочем, прапор успел отдать приказ Выгонову: